В каких странах говорят на немецком языке

05.05.2025

3 минуты на чтение

Говоря о немецком как о государственном языке, стоит понимать — его официальное признание охватывает не только Германию, как может показаться на первый взгляд. Германия — да, центр, ядро, где немецкий — основа всего: документации, школы, улицы, прессы — всё крутится вокруг него. Но это далеко не единственная страна. В Австрии — он закреплён в конституции, это не просто язык, а часть национальной ткани, живой и действующий. В Лихтенштейне — вообще без вариантов: другого государственного языка нет, немецкий там — всё. Швейцария интересна по-своему: четыре официальных языка, и среди них немецкий не просто присутствует — он доминирует в ряде кантонов, особенно на северо-востоке. В этих регионах на нём говорят дома, работают, пишут и учат детей. В Люксембурге сложнее: три языка делят между собой пространство, но немецкий — в числе официальных, активно используется в газетах, бюрократии и на телевидении. А вот Южный Тироль — история особая. Это часть Италии, но немецкий там защищён законом, используется наравне с итальянским — от школ до уличных табличек. Всё это говорит о том, что распространение немецкого как официального языка шире, чем думают многие. Это не просто язык, а действующий инструмент повседневной жизни — с юридическим весом, традицией и многослойной ролью в обществе разных стран.

Когда речь заходит о странах, где немецкий — официальный или один из официальных языков, список оказывается не таким уж коротким. Первой, конечно, в голову приходит Германия — тут всё очевидно. Это страна, где язык не просто официальный, а основа всей государственной машины, культуры, образования, экономики. Без немецкого в Германии не происходит ничего — ни на уровне повседневного общения, ни на уровне государственной бюрократии. Но границы влияния языка не заканчиваются на границах Германии. Австрия — вот ещё одна страна, где немецкий — государственный. Здесь он звучит повсюду: на улицах Вены, в университетских аудиториях Граца, в госучреждениях и судах. Причём, что важно, австрийский вариант немецкого — со своими особенностями, акцентами, даже лексикой. Это не диалект, но всё же — отличия есть. Швейцария сложнее: там немецкий — один из четырёх официальных. Вместе с французским, итальянским и ретороманским. Но по численности говорящих — он явно доминирует. В немецкоязычных кантонах — а их немало — этот язык звучит в школах, бизнесе, СМИ. Интересно, что в быту швейцарцы часто говорят на диалектах, которые не всегда понятны даже немцам. А вот письменно — всё тот же стандартный немецкий. Лихтенштейн — маленькое княжество, где немецкий — единственный официальный. Там всё проще: один язык — и никаких альтернатив. Люксембург — особый случай. Три языка имеют официальный статус: французский, люксембургский и немецкий. Причём каждый из них выполняет свою функцию. Немецкий здесь важен прежде всего как язык прессы, образования, частично — администрирования. Он живёт параллельно с другими и дополняет их. А теперь — Южный Тироль. Формально это Италия, но по факту — немецкий там защищён и активно используется. Таблички на двух языках, школы, детсады, даже право на немецкий в судах — всё это прописано законом. И, что важно, местные жители действительно говорят на нём. Не как на иностранном, а как на родном. Также нельзя забывать о регионах и меньшинствах в других странах. Немецкий, хоть и не имеет там официального статуса, всё ещё сохраняется в отдельных общинах. Венгрия, Румыния, Польша, Чехия — везде есть места, где на немецком продолжают говорить дома, где его учат дети, где он не забыт. Эти сообщества — живое напоминание о масштабности немецкой языковой культуры. То есть немецкий язык как государственный и официальный — это не только Германия. Это целый пояс культурного и исторического влияния, где язык выполняет важную роль в идентичности, управлении, коммуникации. И хотя масштабы разные, суть одна — немецкий остаётся языком, который звучит, используется, живёт. Не только в столицах, но и в горных деревнях, университетах, редакциях, в обычной жизни людей, для которых он — часть самих себя.

Немецкий язык не всегда звучит как государственный. В ряде стран он сохраняется в другом статусе — как язык меньшинств, чаще всего исторических, переселенческих общин, чья культура укоренилась в тех или иных регионах ещё в прежние века. Это не вопрос официальных указов, а скорее вопрос живой памяти, традиции, упрямства поколений, которые продолжают говорить на немецком — пусть и не так, как в Берлине или Вене. Венгрия — один из таких примеров. Здесь есть компактные немецкие общины, особенно в западной части страны, где в быту по-прежнему используют немецкие диалекты. Школьное обучение иногда поддерживается на двух языках, а местные праздники — с явным немецким оттенком. В Румынии ситуация похожа. Немецкие общины — особенно трансильванские саксы и швабы — не просто сохраняли язык, они веками строили вокруг него целую автономную культурную систему. Сейчас этих людей стало меньше, но язык ещё звучит в деревнях, в семьях, в церковной жизни. Польша — отдельная история. Верхняя Силезия, Опольское воеводство — здесь немецкий язык живёт в домах, иногда преподаётся в школах, а некоторые деревни официально двуязычны. Это язык, на котором старики рассказывают внукам истории, язык, который звучит в старых песнях, в диалоге с прошлым. Чехия — в меньшей степени, но и здесь в приграничных районах, особенно на юге, можно встретить людей, для которых немецкий — это часть семейной идентичности. В Словакии, Словении, даже на юге Бразилии и в Намибии (!) сохранились немецкоязычные общины, хоть и маленькие, но всё ещё устойчивые. В этих регионах распространение немецкого языка не подпадает под государственные рамки. Это скорее про устойчивость культуры, про то, как язык удерживается благодаря внутренней силе общины, несмотря на давление извне. Часто речь идёт уже не об академическом немецком, а о диалектах, которые сами по себе являются отдельным культурным кодом. Они звучат иначе, в них слышится время, отголоски других языков, региональных влияний. Тем не менее — это немецкий. Живой, настоящий, хоть и неформальный. Кто говорит на немецком языке в таких местах? Люди, для которых он — не просто средство общения, а часть родовой памяти. Там, где нет законов, защищающих язык, остаётся только семья, община и традиция. И именно они, как ни странно, часто оказываются крепче любого указа.

Когда мы говорим о немецком языке, то чаще всего представляем строгую Германию или, в лучшем случае, Австрию с её венским шармом. Но если копнуть глубже, выясняется много интересного. Распространение немецкого языка — это не только карты Европы и перечень стран, где он официальный. Оно куда шире и запутаннее. Например, удивительно, но немецкий долгое время был языком науки. До середины XX века значительная часть научной литературы, особенно в физике и химии, выходила именно на немецком. И если вы открывали старые учебники — могли это заметить. Более того, во многих странах Восточной Европы до сих пор есть профессора, способные читать на нём профессиональные тексты без словаря. А знаете ли вы, что немецкий — второй по распространённости родной язык в Европе? То есть по числу людей, для которых он — первый и основной, он уступает только русскому. И это не считая тех, кто изучает его как второй. А таких — десятки миллионов. Особенно в Польше, Чехии, Словакии, Венгрии, но и в Нидерландах, Скандинавии — немецкий изучают не из моды, а потому что он по-прежнему важен: и для работы, и для учёбы, и просто для понимания соседей. Карта распространения немецкого языка порой удивляет: в Намибии немецкий — не официальный, но до сих пор остаётся живым. Там есть школы, где на нём преподают, газеты, радиостанции. Это — наследие колониального прошлого, но язык, как видим, пережил саму эпоху. Или взять Бразилию — на юге страны есть целые города, где на улицах можно услышать немецкую речь, пусть и с примесью португальского акцента. Это потомки эмигрантов, и они хранят язык как часть своей идентичности. Интересно и то, что диалекты немецкого языка могут отличаться радикально. Баварец может не понять швейцарца, а швейцарец — тирольца. Некоторые диалекты настолько архаичны, что лингвисты собирают их как фольклор. Но что удивительно — в быту они живы. Особенно в сельской местности. Кто говорит на немецком языке сегодня? Не только те, у кого он родной. Немецкий изучают как второй язык школьники, студенты, дипломаты, инженеры. Это язык, который объединяет и прошлое, и современность. Язык, который продолжают изучать, даже если его официального статуса в стране нет. Потому что он полезен, богат, логичен — и, чего уж там, звучит красиво. Это всё и делает его не просто языком Европы, а чем-то большим — культурным кодом, мостом между поколениями, регионами и даже континентами.

В современном мире, где международное общение стало частью повседневности — и в работе, и в учёбе, и в культуре — немецкий язык играет далеко не последнюю роль. Хотя он и не относится к числу официальных языков ООН, его значение трудно переоценить, особенно в контексте европейского пространства. Германия — экономический локомотив Европы, а Австрия, Швейцария и Люксембург — важные политические и финансовые центры. Это автоматически делает немецкий полезным, а часто и необходимым в международной среде. Немецкий как второй язык изучают миллионы — и это не только школьники. Бизнесмены, инженеры, юристы, врачи, научные сотрудники — для многих знание немецкого становится инструментом доступа к важной информации, партнёрствам, новым рынкам. Распространение немецкого языка в профессиональных кругах особенно заметно в технических и медицинских областях, где немецкоязычная литература остаётся авторитетной. В Евросоюзе он занимает одно из ведущих мест: по количеству носителей в ЕС — это язык номер один. А значит, при переговорах, международных конференциях или трансграничных проектах его часто используют без официального принуждения — просто потому, что он работает. В ряде стран немецкий язык в разных формах стал элементом культурного капитала — знаком уровня, образования, серьёзности. Кто говорит на немецком языке за пределами Германии? Те, кто хочет идти дальше: учиться в вузах Германии и Австрии, сотрудничать со швейцарскими компаниями, читать первоисточники без перевода. В этом смысле немецкий перестаёт быть просто национальным языком. Он становится ключом, который открывает конкретные двери — от стажировки до международного тендера.